КУЛЬТУРНЫЙ ПЕРЕВОД: КАК РАБОТАЮТ ПЕРЕВОДЧИКИ РУССКОГО ЖЕСТОВОГО ЯЗЫКА В МУЗЕЯХ
Сегодня в России отмечают День переводчика жестового языка, учреждённого по инициативе Центрального правления Всероссийского общества глухих. Цель профессионального праздника — привлечь внимание к проблемам глухих и слабослышащих людей и к редкой, но востребованной профессии. Пока специалистов готовят всего в нескольких регионах страны.
Культурные институции в последние годы активно работают с глухими и слабослышащими людьми, готовят глухих экскурсоводов, проводят экскурсии и создают видеогиды с переводом на РЖЯ, но переводчиков жестового языка пока не хватает.
Мы поговорили с Ириной Гинзберг, переводчиком и преподавателем РЖЯ, о том, какие компетенции нужны переводчикам в культурных институциях и как экскурсии, лекции с переводом на РЖЯ в музеях влияют на качество жизни глухих и слабослышащих людей.
— Ирина Алексеевна, чем отличается работа переводчика РЖЯ в культурной институции, какие знания кроме РЖЯ необходимы?
— Предметные и фоновые знания в сфере культуры и искусства — ведь в каждой области есть своя терминология и лексика. В начале карьеры у меня не было прямой вовлеченности в культуру, я наивно полагала, что моих знаний РЖЯ будет достаточно для работы переводчиком. Я начинала работать в Государственном специализированном институте искусств — он был открыт в 1992 году при Российском международном центре творческой реабилитации инвалидов. Это было первое высшее учебное заведение, где глухие люди могли получить творческие профессии. Там я не только переводила, преподавала, но и ходила со студентами в музеи и театры, потому что художники не могут не ходить в музеи, а актеры — на спектакли. Именно там начало формироваться сообщество переводчиков для сферы культуры.
В настоящее время сообщество переводчиков, которые сегодня сотрудничают с музеями, пополнилось выпускниками совместной программы профессиональной переподготовки МГЛУ и музея современного искусства «Гараж». Обучение прошло в 2020 году — занятия планировались в очном формате, но из-за пандемии пришлось проводить их онлайн.
— Есть, наверное, искусствоведческие понятия, которых носители жестового языка не знают. Как вы работаете с группами?
— Посетители обладают разным опытом: есть те, кто знает специализированные понятия и их жестовые эквиваленты, а есть те, кто приходит в музей, не имея представлений о них. Но в этом и заключается просветительская функция музея. Обычно мы новое понятие дактилируем, то есть показываем побуквенно, затем — подкрепляем жестом. Таким образом новые слова, понятия, явления приходят в словарь человека и формируют его знания.
Раньше культурные институции были недоступны для глухих посетителей. Они, конечно, могли прийти индивидуально, получить эстетическое впечатление, соприкоснувшись с искусством, прочитать экспликации. Но если кто-то хотел более глубокого погружения, надо было договориться с переводчиком самостоятельно, чтобы вместе прийти на экскурсию. Сейчас много мероприятий, которые доступны, и музеи, можно сказать, соревнуются за аудиторию — создают интересный контент, думают над его подачей.
— В некоторых музеях работают глухие и слабослышащие сотрудники. Вы также переводите корпоративные мероприятия и рабочие встречи…
— Вопрос представленности глухих и слабослышащих в самих институциях очень важный. Когда в штате есть глухой специалист, не нужно дополнительно говорить с командой музея об инклюзии, она начинает работать на месте. И таких институций всё больше. Глухие и слабослышащие специалисты работают в Пушкинском музее, Гараже, ГЭС-2 — часто это не один специалист, а несколько. Для рабочих встреч тоже нужен переводчик.
— Хватает ли специалистов?
— Нет, к сожалению. Часто одновременно нужны несколько переводчиков: например, на крупных конференциях или форумах, где сессии идут параллельно, когда одновременно мероприятия идут в разных музеях или даже в одном. В четверг или пятницу музею всегда сложно найти переводчика — именно в эти дни программы музеев наиболее насыщенны.
— Вы сотрудничаете со многими музеями. Сколько дней в месяц в среднем вы заняты?
— Почти каждый день — дней 20 в месяц точно. Но это могут быть разные задачи, не только перевод на РЖЯ экскурсий, медиаций или лекций, но и перевод рабочих встреч, съемочного процесса с участием глухого гида. Я участвую в проектах как эксперт по адаптации, может возникнуть необходимость в словарной работе и так далее.
— А как вы пришли в профессию?
— Для меня жестовый язык родной: мои родители глухие. Это и предопределило впоследствии выбор профессии. Хотя первое образование у меня техническое, второе — психологическое. И оба всегда помогали мне в профессии. Профильное образование я получила позже, когда уже работала в МГТУ им. Баумана.
— Где сегодня можно получить профессию переводчика РЖЯ?
— Это зависит от задач: если высшее профессиональное образование, то на базе Московского лингвистического университета, Новосибирского государственного технического университета, Томского государственного университета, Казанского федерального университета. А вот познакомиться с жестовым языком или повысить уровень владения, можно пройдя несколько уровней базовых курсов с глухими преподавателями — носителями языка — в Центре образования глухих и жестового языка им. Г.Л. Зайцевой, Учебно-методическом центре Всероссийского общества глухих, есть курсы в ряде регионов, в том числе при вузах. С одной стороны, это довольно мало, с другой — РЖЯ получил статус языка не так давно, в 2012 году, когда были приняты поправки к закону «О социальной защите инвалидов». До этого РЖЯ признавался средством межличностного общения.